Кругом него преобладала неуверенность. Люди, с какими он рос, активизировали сбрасывать работу, а привычные радости — ускользать. Санька чувствовал, что что-то сломилось в обществе, и это сломанное отображалось для каждом, кто его окружал. Он понимал, что изменения зацепляют не исключительно его, но также всю Россию. Смотря для личики прохожих, он замечал именно эту тревогу и растерянность. Любой из них, будто и он, разыскивал выводы на вопросы, какие не располагали отчетливых ответов.
В такие факторы он упоминал о своих грезах — о том, будто желал б организовать отчего-то значимое, что могло б скорректировать жизнедеятельность к лучшему. Теперь, иногда мир вокруг него рушился, эти мечты гляделись исключительно хрупкими. Санька знал, что ему необходимо передвигаться вперед, разыскивать свежеиспеченные пути и возможности, но как это сделать среди неопределенности? Он решил, что не возможно элементарно трудиться уложив руки.
В его сердечко начиналась готовность — скорректировать свою жизнедеятельность и, возможно, посодействовать другим. Напоследок концов, собственно в трудные времена выявляется настоящая крепость духа. Санька понимал, что перемены не обойдут его стороной, и, возможно, собственно незамедлительно у него есть возможность стать частично отчего-то большего, чем он сам. Он готов был встретить вызовы, какие устанавливала накануне ним жизнь, и, возможно, собственно данные испытания помогут ему найти конец — будто для самого себя, аналогично для собственной страны.